Для работы над «Golden Hits» The Hatters впервые пригласили саунд-продюсера, но это решение далось им непросто. «Мы же любим то, что делаем, — рассказывает фронтмен группы Юрий Музыченко в интервью Apple Music. — Когда даем кому-то послушать новые песни и нам начинают что-то советовать, у нас одна реакция: „Ой, тебе откуда знать? Мы музыканты, мы лучше в этом разбираемся“. А тут мы за свои же деньги наняли человека, который нам говорил: „Вот это плохо! Вот это не надо!“» The Hatters выбрали Дениса Колесникова, который работал с Little Big, L’One и Филиппом Киркоровым. Петербургская группа переехала жить и оттачивать аранжировки на подмосковную студию продюсера. Наладив общение, музыканты нашли в Колесникове идеального творческого партнера. «Все его предложения были как глоток свежего воздуха. Мы кайфовали от того, что делали», — говорит Музыченко. Итог этого партнерства — альбом «Golden Hits» — наверняка удивит слушателей, ассоциирующих The Hatters с разбитным русско-цыганским алкопанком. Конструируя новый саунд, группа искала вдохновение в фанке, техно и французской электронике. На первый план выходит захватывающий грув и синтезаторы. Впрочем, фирменные инструменты коллектива — скрипка и аккордеон — никуда не делись. «Нам скучно играть одно и то же, мы все время в поиске», — объясняет фронтмен. The Hatters не изменили и своему жизнеутверждающему оптимизму. Решив, что в российских хит-парадах преобладают песни, которые стремятся доминировать над слушателем, группа записала альбом, где нет ни капли агрессии и негатива. «Мы никого ничему не учим, — добавляет Музыченко. — Просто рассказываем о нас самих и надеемся, что обычные люди узнают себя». Далее основатели The Hatters Павел Личадеев и Юрий Музыченко делятся подробностями о каждом треке. «Если бы» Юрий: «Песня очень похожа на The Hatters времен первых релизов. И по настроению, и по посылу. Тут все очень просто: не надо рассказывать, кто ***** [плохой человек], потому что у него есть деньги. Можно долго разглагольствовать, но если сидеть на попе ровно, то ничего не изменится. Иди и делай. Все!» Павел: «Трек был записан самым последним. Мы долго мучились с аранжировкой: хотелось добавить элемент фольклорности, но при этом не превращать композицию в частушку. Чтобы звучание оставалось модным и танцевальным, но не раздражало». «Love is Love» Юрий: «В который раз мы наступаем на одни и те же грабли. Договариваемся с Ильичем [лидер Little Big], что запишем совместную песню. Он говорит: „Кидайте свои наброски“. Мы сочиняем какой-то мотив и понимаем: „Песня-то классная получается, но, когда мы ее выложим, все скажут, что ее придумали Little Big“. Нам жалко делиться материалом, и мы снова не делаем совместку. Так было с „Танцами“, и так вышло с „Love is Love“. А изначальная концепция трека была в том, что мы за любовь и добро. Его рабочее название — „Марш любви“». «Я ваще!» Юрий: «Идея появилась так: мы импровизировали под ритм, и вдруг родилась мысль, что все люди на самом деле очень смешные, интересные и классные, только надо их поближе узнать. И у меня возникла фраза: „Чтобы стать самым необычным человеком на земле, достаточно просто быть самим собой“». Павел: «Когда мы начали работу в студии, песня уже была готова, с написанным текстом и законченной аранжировкой. Денис предложил сделать единственную правку: поменять бас во втором куплете. И это изменило композицию до неузнаваемости». «Приворожила» Юрий: «Два года назад, когда мы были в туре, импровизировали на саундчеках с гармонией для этой песни. Накидывали разные идеи и долго не могли найти к ней ключ. У нас был мотив припева и одно слово „приворожила“. Что делать дальше, мы не могли придумать, пока Анна Серговна [участница The Hatters и жена Юрия Музыченко] не нашла в интернете текст приворота и не нашептала его. А потом я увидел классный клип MARUV „To Be Mine“ и почувствовал это настроение: народное, славянское, немного языческое. Так и сложилась песня. Еще в ней есть референсы из „Frozen“ Madonna». Павел: «Когда песня писалась, мы решили не ограничивать себя в музыкальных экспериментах, поэтому трек постоянно меняется». «Мрачные звоночки» Юрий: «Мы оказались в студии 31 декабря. Были с очень большого бодуна: чувствовали себя плохо и морально, и физически. Мы не собирались ничего репетировать, но нам надо было провести какое-то время в студии. Мы чего-то ждали, ходили из угла в угол и не могли найти себе места». Павел: «А потом было так: я сижу у компьютера, включаю прямую бочку, подбираю бас — и вдруг песня пошла сама собой. Юра подходит, берет микрофон и с первого или второго дубля записывает невесть откуда взявшийся текст». Юрий: «Впервые нам удалось в треке отразить физическое состояние. Но песня, естественно, не про похмелье, а про мрачные закоулки в голове, куда не хочется заходить. Мозг все равно открывает двери в эти психологические лабиринты, чем ужасно портит настроение». «Слова» Юрий: «Эта песня тоже появилась случайно. Мы ее написали в доме-студии Дениса [Колесникова]. Был поздний вечер на пятый или шестой день работы, когда ничего не хотелось делать. Все разошлись по углам: сидят в телефонах, ничем не занимаются. Паша начал наигрывать мелодию на синтезаторе. Я ему раз сказал: „Перестань, давай отдохнем!“ Два сказал. А потом, когда мотив уже запал мне в голову, я такой: „Черт с тобой, давай делать песню“. Мы завершили ее полностью за два часа». Павел: «Причем изначально мы начинали джемить на синтезаторе, подобрали красивые шумы. Но потом Юра сказал: „Давай возьмем аккордеон и скрипку, просто сыграем и ничего не будем сочинять“. Мы так и сделали». Юрий: «Это был наш первый заезд в дом-студию. Жены находились далеко, нам было без них так грустно. Все родилось быстро и легко. Мы этой песней очень гордимся». «Может ты, может я» Юрий: «Мы сидели и анализировали хиты 90-х. И обнаружили, что многие из них были построены на простом легком бите и цикличном синтетическом басу. Мы решили сделать что-то похожее». Павел: «То есть трек, в котором было бы минимальное количество звуков. Чтобы, когда на слабую долю появлялся хай-хэт, казалось, что грянул оркестр. Было очень трудно». Юрий: «Песня сделана через преодоление: мы всячески заставляли себя не играть. Уже во время записи родилась фраза, ставшая отправной: „Может быть, ты. А может быть, я?“ Вокруг нее мы и накрутили историю». «Мечта» Юрий: «У нас была длинная импровизация, которая нам нравилась. Очень много музыки. Мы с Денисом вычленили в этом нагромождении несколько мелодий, которые цепляют, и стали из них собирать песни». Павел: «Мы большие фанаты группы Air. В треке „Мечта“ есть партия на синтезаторе, которая на них похожа. Ради нее все и сочинялось. Первоначальной идеей было сделать что-то позитивное, как вся французская электроника, после которой хочется жить. И текст у Юры появился довольно случайно, как только возникло хорошее слово „мечта“». «Двигай» Юрий: «Тут хотелось немного угара. Это просто веселая песня о том, что надо тусоваться до последнего, как мы умеем. Когда накидали эту композицию и придумали пару дурацких фраз, то дальше боялись уйти в нашу обычную самоиронию и частушечность. Мы позвонили [петербургскому рэперу и баттл-эмси] Гарри Топору, он подъехал на студию и добавил нам пару четверостиший. Композицию полностью записали в тот же вечер и были очень довольны собой». Павел: «В песне есть фраза: „Трам-парам-парам“. Вот ее придумал Топор». «Немного жаль» Юрий: «У этой песни длинная история. Я сочинил ее под акустическую гитару. А потом мы сделали 50 разных вариантов, если не больше. Пробовали очень сложные аранжировки, пытались сделать что-то в стиле Hooverphonic и саундтрека к Джеймсу Бонду. Но в итоге я ее исполнил под пару гитарных аккордов». Павел: «И все сложилось». Юрий: «Песня о взрослении. Мы уже не мальчики. Поневоле начинаешь задумываться о том, что уже никогда не повторится. А жаль. С другой стороны, ничего страшного, впереди тоже много хорошего. Прошлое нельзя забывать, но жить-то нужно настоящим». «Я каждый день» Павел: «Денис утверждает, что это хитяра, песня, которая будет нас кормить до последних дней. Мы раньше стеснялись делать такие музыкально-спекулятивные композиции и прикрывались самоиронией. Но тут ее как будто бы и нет». Юрий: «Для нас это эксперимент. Мы проверили, как далеко можем зайти. Когда появился этот бит, мы решили дать Майкла Джексона — и получилась эта песня. Так как там звучит многоголосие, я хочу, чтобы на концертах на сцену выходил грузинский хор. А в финал мы ее поставили по приколу. Чтобы альбом заканчивался словом „всё“».