Многие годы Francesco Tristano, он же Франческо Тристано Шлиме, был влюблен в клавирную музыку XVI-XVII веков: величественные паваны и граунды Гиббонса и Филипса, а также необыкновенно виртуозные партиты Фрескобальди и Свелинка. «Мы часто забываем, что любая музыка была современной для своей эпохи, — говорит пианист в интервью Apple Music. — Мне кажется, легко сделать так, чтобы этот старинный репертуар звучал актуально». Поначалу Тристано планировал записать сборник английских, испанских и итальянских произведений, созданных 450 лет назад. В конце концов, сам факт исполнения их на современном рояле Steinway уже можно считать новацией. Многие из этих пьес неизвестны публике, поскольку были написаны более чем за сто лет до изобретения фортепиано. Но, как это случилось со многими проектами после 2020 года, пандемия внесла свои коррективы в планы артиста. «Я понял, что стремлюсь создать нечто большее, чем просто альбом старинной музыки, — признается Тристано. — Мне хотелось более тесно связать ее с нашим временем». Одни пьесы — «Italian Ground» Гиббонса и «Aria la folia» Фрескобальди — исполняются в точности, как они были написаны. В другие Тристано вводит собственные вариации, как в «Galliard in D Minor» Джона Булла или «Circumdederunt» Кристобаля де Моралеса. «Это новое прочтение или ремикс. Я стараюсь придать мелодии дополнительные оттенки, открыть ее с неожиданной стороны», — поясняет артист. Релиз включает и его собственные сочинения. «Я написал их во время пандемии, в них отразились мои размышления о старинной музыке и ее введении в современный контекст, — подчеркивает он. — В каждой моей пьесе есть заимствованные оттуда сочетания аккордов или мелодическая линия». В итоге получилось протянутое через века повествование, в котором сплелись история и современность, а шедевры из далекого прошлого заиграли новыми красками. Вот что Франческо Тристано рассказывает о каждой композиции. Toccata «Этим произведением я хотел задать тон всему альбому. Старинная музыка мне кажется очень живой и вдохновляющей, и здесь я старался передать эту энергию. От нее всегда хорошо на душе. Конечно, в этих мелодиях много печали и слез, но все равно их ритм и гармонические сочетания фантастически прекрасны. Токкату приятно играть: само слово отсылает к прикосновению к клавише, и в данном случае я играю такими касаниями». On John Bull Galliard in D Minor «Мне очень нравится ритм гальярды. Она напоминает о временах трубадуров и артистах Ренессанса. Я подумал, что последняя ее часть очень похожа на поп-музыку — такую последовательность аккордов могли использовать The Beatles. На ее основе я решил создать цикл собственных вариаций в конце». Fantasy in D Minor «Невероятная, таинственная вещь, которую очень редко исполняют. Наверное, я никогда не слышал ее в записи. Тут я использовал среднюю фортепианную педаль, которая управляет демпферами басового регистра и позволяет струнам резонировать естественным образом. В начале я строю импровизацию вокруг аккорда ре мажор, чтобы постепенно раскрыть звучание инструмента, дать волю звуку. Несмотря на небольшую длительность, в пьесе очень много сказано. Всего за две с половиной минуты будто разворачивается целая история жизни. В ней есть введение, развитие, вопрос, а затем обобщение. Очень искусная миниатюра». Serpentina «Здесь я использовал специфическую каденцию, которую называют каденцией Ландини. Насколько я знаю, она характерна только для старинной музыки. На самом деле пьеса состоит из довольно простой и прямолинейной темы, за которой следуют вариации с ритмическим грувом. Я сначала заявляю основную мелодию, затем добавляю один за другим ритмические слои, но гармоническая структура, построенная на субдоминантах и доминантах, все время остается неизменной». Let ons met herten reijne «Думаю, ранее никогда не было фортепианных записей этой пьесы. Я исполнил ее по транскрипции, найденной в интернете. Начало очень камерное, и я добавил в него реверберацию. Здесь снова разворачивается некая история. Я ввел в конце одну вариацию, всего 12 тактов, так что по большей части оригинал не менялся. Мне особенно нравится, что в композиции есть развитие, нарастающая энергия. Она берет начало от самой первой ноты, в которой, кажется, воплощено все, что будет дальше. В финале мы добавили шумы со студийных микрофонов, чтобы показать сюжет во всей полноте». On Girolamo Frescobaldi’s Quattro correnti «Фрескобальди — один из моих любимых композиторов, яркий виртуоз, мастер ритмических находок. Вы услышите удары, которые я произвожу изнутри фортепиано: открыв крышку, отбиваю ритм по металлическим струнам разных регистров, а также по деревянному корпусу. Это первая работа, в которой можно услышать обработку, она очень многослойна. Еще в ней есть намеки на средневековые произведения, те же мелодии трубадуров». Aria la folia «Снова пытаюсь экспериментировать с резонансом фортепиано. И хотя у меня по-настоящему задействованы всего четыре с половиной октавы, я использую басовый регистр, чтобы сделать звучание весомее. Иногда кажется, что откуда-то возникает параллельный звук, но на самом деле это лишь отголоски сыгранного. Я уже говорил, что многие из этих композиций вмещают в себя невероятные сюжеты, разворачивающиеся за очень небольшое время. Многие современные классические пьесы длятся по восемь минут, и они рождают то же чувство. Но когда обращаешься к таким небольшим, как драгоценные камни, вещицам, снова поражаешься, как много можно сказать всего за пару минут. Каждое произведение — как целый альбом». Ritornello «Ритурнель располагается примерно на полпути к финалу, альбом как бы делится на „до“ и „после“. До этого все произведения были в тональностях ре мажор и ре минор. А теперь — в фа миноре с добавлением бемолей и абсолютно иным звучанием. Название отсылает к термину, применявшемуся в эпоху Ренессанса и барокко. Нечто вроде рефрена, который все знают. Первая часть пьесы размеренная и неторопливая, а затем начинаются самые разнообразные модуляции». On Cristobal de Morales Circumdederunt «Мой друг композитор посоветовал включить в альбом испанскую музыку. Моралес меня по-настоящему заинтересовал. Честно говоря, раньше я его не знал. Очень трудная для исполнения студийная пьеса. Во время записи мне пришлось задействовать все мои инструменты. Изначально это было вокальное произведение, и мне хотелось, чтобы фортепиано приобрело свойства человеческого голоса. Здесь помог эффект, позволяющий сколько угодно продлевать реверберацию одной ноты, пока вы не перейдете к следующей». Pavan «Эту павану я играю уже лет 20-25, и у меня с ней сложились очень личные отношения. Я ее обожаю, это абсолютный шедевр. Темп исполнения слишком медленный для такого танца, но он позволяет насладиться поразительно красивыми гармониями. Также она кажется мне в определенном смысле очень современной, будто Гиббонс заигрывает с нашими чувствами». Air & Alman «На самом деле это два очень коротких произведения, которые я решил объединить. Одно в фа мажоре, а второе в ре миноре. За маленькой мелодичной пьесой следует бурная аллеманда, которую я играю быстро и даже несколько по-рокерски». Italian Ground «Об „Итальянском граунде“ я узнал, слушая записи Гленна Гульда 60-х годов. С точки зрения гармонии очень рок-н-ролльная вещь. Форма граунда предполагает повторяющуюся структуру. Но тут неожиданно возникает новая вставка, сюрприз. Здесь очень жизнерадостное начало, однако через некоторое время настроение меняется, и ты думаешь: „Это вовсе не то, что ожидалось“. В моем исполнении такой перелом очень заметен, я неторопливо прорабатываю модуляцию, будто перемещаюсь в другой мир». Ground «Подобный граунд, вероятно, более типичен для Гиббонса — полифоническое произведение с равноценными партиями правой и левой руки. Он очень красив и невероятно прост. Тема в ля миноре развивается в целую серию вариаций. На этой пьесе, как и на некоторых упомянутых ранее, я рос как пианист». Ciacona seconda «Идея состояла в том, чтобы взять форму чаконы с повторяющейся басовой партией и осовременить ее. Что интересно, мелодическая линия в нижнем регистре (семь тактов) заимствована у Фрескобальди. Когда кажется, что вы уже дошли до финала цикла, выясняется, что это еще не все! В самом конце я использую прием затухания звука, запрещенный в классических произведениях. Но здесь он работает фантастически и обозначает, что музыка не прекращается, а как бы продолжается. Мне казалось, что неплохо записать хотя бы один трек, у которого не будет однозначной концовки». Cento partite sopra passacaglie «Одна из самых замысловатых клавишных работ Фрескобальди. Возможно, здесь впервые в истории используется формулировка «сто вариаций» как некий вызов, замах на спортивно-виртуозный рекорд. Конечно, там столько не наберется. Но для меня это музыка невероятной высоты, на уровне Баха, Ксенакиса или любого композитора, которого мы считаем великим. После каждого вариативного цикла происходит изменение тональности, каждый раз открывается как бы новое начало, новая глава. По смыслу это завершающий трек, а „Aria for RS“ — кода альбома, дополнение к финалу». Aria for RS «„Aria for RS“ была написана для друга, когда он болел. Таким образом я пожелал ему скорейшего выздоровления. Я придумал очень простую мелодию. Многие барочные творцы и их предшественники писали арии для клавишных, и мне хотелось прибавить от себя милую концовку к альбому. Другие композиции мы меняли местами, но эта всегда оставалась последней».