Когда в 1989 году знаменитый польский пианист Кристиан Цимерман впервые записывал пять фортепианных концертов Бетховена, возникла техническая проблема. «На стенах Венской филармонии развесили ковры, и акустика была полностью убита», — рассказывает Цимерман в интервью Apple Musiс. А потом случилась трагедия: ушел из жизни Леонард Бернстайн, который тогда дирижировал Венским филармоническим оркестром. Цимерман принял решение не отменять запись, и вместо этого сам, не вставая из-за рояля, руководил оркестром во время исполнения Первого и Второго концертов. Пройдет чуть больше 30 лет, и в год 250-летия со дня рождения Бетховена Цимерман снова обратится к этой теме. «Я сказал [главному дирижеру Лондонского симфонического оркестра] Саймону Рэттлу, что мне просто необходимо перезаписать концерты, — вспоминает пианист. — Он сразу предложил сделать это в Лондоне. Саймон — замечательный человек и большой друг, который почти всегда поддерживает мои идеи». Вскоре разразилась пандемия. Из-за карантинных мер Цимерман провел несколько ноябрьских недель 2020-го в доме на колесах: это был единственный способ играть на своем домашнем инструменте, не нарушая правила социального дистанцирования. «Я чувствовал себя как бойскаут!» — делится он. А во время записи в здании LSO St Luke’s музыканты Лондонского симфонического оркестра были вынуждены рассаживаться на безопасном расстоянии. «Из-за этого мы никак не могли добиться однородного звука, — говорит Цимерман. — Но это был потрясающий опыт. Каждый делился музыкой, и это напоминало камерное музицирование, но в большом масштабе». Цимерман хотел, чтобы альбом переносил слушателя в конец XVIII — начало XIX века, когда концерты были написаны, и поэтому заказал для своего рояля Steinway четыре разные клавиатуры. Каждая из них помогала воссоздать особенности исполнения и тонкости звучания, которые, по мнению пианиста, были задуманы Бетховеном. Кристиан Цимерман рассказал, как работал над записью концертов и что значат для него лично шедевры великого композитора. Piano Concerto No. 1 in C Major, Op. 15/Piano Concerto No. 2 in B-Flat Major, Op.19 «Мне кажется, Первый и Второй концерты похожи по стилю. Бетховен был еще молод, когда писал их, и вопросы, волновавшие его, мало отличаются от проблем современной молодежи. Здесь можно услышать протест против родителей, а во Втором концерте вообще много по-юношески бестолковых моментов. Когда мы репетировали один из таких в конце финальной части, я сказал Саймону Рэттлу: „Не пытайся играть так, чтобы всем понравилось. Я хочу, чтобы мы звучали максимально нелепо!“ Первый концерт — очень длинное и серьезное произведение. Несмотря на это, в нем много смешного, финал, как и во Втором концерте, искрится юмором, а медленная часть — одна из самых трогательных среди сочинений, когда-либо написанных композиторами-романтиками. Бетховен уже тогда был одним из них». Piano Concerto No. 3 in C Minor, Op. 37 «Когда мы играли начало первой части, я сказал Саймону: „Эта музыка должна быть похожа на камень, но не красиво отполированный, а больше напоминающий кусок гранита“. В финале, ближе к концу каденции, музыка становится по-настоящему устрашающей. А вот вторая часть могла бы быть мессой. По-моему, это одно из самых личных высказываний Бетховена, почти религиозное. Третья часть полна остроумия. Чтобы передать его, я иногда сильно ускорял темп». Piano Concerto No. 4 in G Major, Op. 58 «В этом концерте много по-настоящему революционных идей, взять хотя бы фортепианное соло в начале. Слушатель привычно ожидает оркестровое тутти, а вместо этого звучит импровизация солиста. Почему? Куда движется музыка? Что хотел сказать этим композитор? В первый раз публика испытывает шок. А затем идет потрясающая каденция, финал, которой я считаю одним из самых трогательных моментов в истории музыки, — настолько теплый и невероятно красивый. В нем нашли отражение тревоги Бетховена, который так и не смог встретить в жизни близкого человека и удовлетворить потребность в любви. В этом месте легко расплакаться. Вторая часть концерта по традиции должна быть медленной, но здесь мы слышим интермеццо — разговор двух людей, будто Христос спорит с Пилатом. В самой музыке заключен конфликт. Финал же концерта наполнен радостью и юмором, а оркестр снова соревнуется с фортепиано». Piano Concerto No. 5 in E-Flat Major, Op. 73 “Emperor” «Этот концерт совершенно другой. Он звучит современнее четырех предыдущих. Это симфония, где фортепиано — тоже часть оркестра. Для нас с Саймоном Рэттлом работа над ним стала невероятным опытом. Вторая часть — абсолютный хит, одно из величайших музыкальных произведений, написанных в XIX веке. В последней части мы снова слышим радость, но здесь она более сдержанная, как будто благородный человек любезно отпускает вежливые шутки».